Обращаясь к национальному вопросу в восприятии философа Владимира Соловьёва, следует сказать, что темы, поднимаемые им, оказываются и теперь чрезвычайно современными. Обращает внимание не только актуальность, но и ясность мысли, системность, ответственность мышления. Прот. Зеньковский в книге «История русской философии» относит философию Соловьёва к периоду систем. И действительно, философия у него объёмна и цельна.
Содержание
Национальный вопрос в России в интерпретации Вл. Соловьева.
Автор: Пашков Виталий. Переславль-Залесский.
Рассматривая сам метод философствования Соловьёва, можно увидеть некоторую априорность утверждений, с упущением доказательности в построениях. Философия у него зиждется на внутреннем убеждении, некоторых постулатах его практического разума, умственной интуиции. Различные философские вопросы поднимаются и излагаются из уже сформированной картины мира и глубокого мироощущения, а потому не являются даже вполне исследованием, но практически пророческим воззванием. Это следует иметь ввиду, работая с материалом его философии.
Сам образ его жизни мог способствовать особой обострённости философского восприятия. Вот, например, что пишет о нём А.Ф. Лосев в своём биографическом очерке:
«Вл. Соловьев был «бездомный» человек, без семьи, без определенных занятий. Человек он был экспансивный, восторженный, порывистый и, как мы сказали выше, живал большей частью в имениях своих друзей или за границей» — (6).
То же пишет и Лопатин. Это может объяснять исключительную мистическую настроенность и обострённое философское чувство.
Работы по национальному вопросу у Соловьёва.
Основными трудами В. Соловьёва можно назвать: «Чтение о богочеловечестве» 1877-1881гг.; «Религиозные основы жизни» 1882-1884 гг.; «Великий спор и христианская политика» 1883г.; «Оправдание добра», 1895; «Три разговора», 1899-1900 и др.
По нашей теме Владимир Соловьёв написал работу «Национальный вопрос в России», где сами названия глав представляют уже известную систему вопроса. И при изложении взглядов философа по этой теме, мы также будем держаться формулировок глав.
Для усвоения понимания исходных интуиций и элементов системы Соловьёва, касающихся национального вопроса и национальной идеи, полезно обратиться к следующим работам:
- 1896. Византинизм и Россия.
- 1883 Великий спор и христианская политика.
- 1888 г. Русская идея.
- 1888. Россия и вселенская Церковь.
- Задачи христианского государства.
- О духовной власти в России.
Христианский смысл национальной политики.
Идеи, высказанные Соловьевым в сочинениях и выступлениях, были ответом на современные ему дискуссии, следовавшие в продолжение споров западников и славянофилов. Еще в магистерской диссертации Соловьев отрицает крайности обоих этих направлений. В то же время он совершенно отходит от парадигмы указанных споров, предлагая свой, исходящий из его философской интуиции положительного всеединства ответ.
Ответ этот, в силу основной интуиции философа — положительного всеединства, по сути, не лежит в области этнической или даже политической. Его ответ сугубо обращается к духовно-нравственным основам, во всяком случае, как он их видит и понимает для России. Для него вопрос о русском народе и вообще национальном в России прямо исходит из смысла существования России.
Здесь его интуиция всеединства указывается на христианство, как на содержание и силу положительного общечеловеческого всеединства.
«Свободное единение человечества в Церкви Христовой есть цель христианской политики» — (7).
Поэтому Соловьёв всегда и всё для национального и политического в России выводит из общехристианских задач, что проходит у него красной нитью через все работы.
Для русского народа Соловьёв полагает вселенскую заданность:
«этот отождествивший себя с христианством народ, которому принадлежит все будущее человечества» — (6),
исходя из того же убеждения, что смысл и цель любого общего дела в приведении человечества ко всеобщему.
Уже в самом начале, во введении к статье «Национальный вопрос в России», Соловьёв пишет, что
«чем прочнее существует Россия, тем настоятельнее является вопрос: для чего и во имя чего она существует? Дело идет не о материальном факте, а об идеальной цели. Национальный вопрос в России есть вопрос не о существовании, а о достойном существовании» — (3).
Тем самым национальный вопрос возводится к цели существования, к духовным горизонтам.
Принцип нравственной обязанности в политике.
Соловьёв ниспровергает политические принципы, принятые в новоевропейской политической мысли, как априорные, где интерес царит над нравственностью и религиозными принципами. Вспомним Макиавелли:
«…государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением смотря по надобности» – (4).
Соловьёв ясно утверждает, что такой нравственный релятивизм есть ни что иное, как отступление в язычество, низвержение христианства.
«Политика интереса, стремление к своему обогащению и усилению свойственны натуральному человеку, – это есть дело языческое, и, становясь на эту почву, христианские народы возвращаются в язычество» — (3).
Таким образом, соображение национального интереса, выраженное в твёрдой защите богатств или влияния, оказывается по Соловьёву нравственной порчей, несовершенством, должным быть исправленным пониманием всеобщей пользы человечества в духе христианском.
Задача христианской политики.
«Свободное единение человечества в Церкви Христовой есть цель христианской политики. Эта цель не может быть достигнута, пока самый первообраз вселенского единения на земле – видимая Церковь – пребывает разделенною. Поэтому первая задача христианской политики есть восстановление церковного единства» — (7).
Отсюда понятно, что для него национальная политика, если она начинает следовать своему исконному предназначению, должна стремиться к преодолению церковного и духовного раскола в христианском мире. «Да будут все едино» — лейтмотив Соловьёва.
Соловьёв изображает политическую проблематику своего времени о российской политики следующими словами: «В последнее время все громче и громче раздаются у нас патриотические голоса, требующие, чтобы мы не отставали в этом от других народов и также руководились бы в политике исключительно своими национальными и государственными интересами, и всякое отступление от такой «политики интереса» объявляется или глупостью, или изменою» – (3). И далее противоречит этому мнению, показывая, что «истинный патриотизм согласен с христианскою совестью», а людоедская, эгоистическая политика никак не христианская, а плотская и языческая. В этом, кстати, он видел и проблему Византии, где христианское было порабощено имперским.
Показывая это заблуждение у других народов, Соловьёв описывает и оправдания людоедской политике, которые придуманы европейцами: англичанами — бремя белого человека, немцами — миссия высшей расы.
Но и дальше утверждает для политики, что «Идея культурного призвания может быть состоятельной и плодотворной только тогда, когда это призвание берется не как мнимая привилегия, а как действительная обязанность, не как господство, а как служение» — (3). Здесь явная евангельская коннотация:
«Иисус же, подозвав их, сказал им: вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будем вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом. Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» — (Мар.10:42-45).
Совесть народа должна сдерживать политическое людоедство. Национальная солидарность лучше личного эгоизма, но солидарность общечеловеческая выше.
Ставить национальный интерес выше других, значит продолжать разделение и греховное разложение.
«Возводить свой интерес, свое самомнение в высший принцип для народа, как и для лица, значит узаконить и увековечить ту рознь и ту борьбу, которые раздирают человечество» — (3).
Откровение же Христа учит нас новому образу бытия, не по ветхому человеку, не по стихиям мира сего, но по высшему образцу правды и истины, где нет эллина и иудея, но новая тварь.
Таким образом, национальный интерес, поставленный во главу угла, есть ложно понятый патриотизм, зрящей доле, но не видящий духовные задачи народа.
Как пример такого противоречия, Соловьёв приводит историю еврейского народа, для которого приход Христа был высшим проявлением народности, а ложный национализм привёл к распятию Спасителя. При таком заблуждении, положительная сила народности превращается в отрицательное усилие национализма. Это не значит, что народ должен отвергнуться себя совсем, подвергать разорению свои интересы, но «отвергаясь исключительного национализма, он не только не теряет своей самостоятельной жизни, но тут только и получает свою настоящую жизненную задачу» — (3).
Итак, дело всякого народа в его высшей задаче есть всемирное спасение, «которое по существу своему есть высшее и безусловное добро и, следовательно, представляет достаточное основание для всякого самопожертвования» — (3).
Материальные силы народа не терпят ущерба при таком подходе, но лишь меняют вектор, усиливаясь и умножаясь от превосходства правды и добра.
О смысле народности, нации, национализме.
Говоря о народности, Соловьёв отвергает её националистическое понимание, для которого народность суть высшая ценность. Вспомним немецкое «Deuchland uber alles!”. Это есть возвращение к язычеству. А также и то, что «возбуждение национального чувства сопровождается беспредельным самомнением и самодовольством, тупым презрением и слепою враждой к чужому» — (3). т.е. Таковой национальный эгоизм пробуждает худшее и удаляет от подлинного предназначения — установления всечеловеческой солидарности.
И даже более усиленно Соловьёв говорит о невозможности соединения национализма с христианским народом:
«Обоготворяя свою народность, превращая патриотизм в религию, мы не можем служить Богу, убитому во имя патриотизма» – (3).
И в конце концов, народность имеет положительное значение, не как «высшая идея, которой мы должны служить, а есть живая сила, природная и историческая, которая сама должна служить высшей идее и этим служением осмысливать и оправдывать свое существование» — (3).
Таким образом, национальное для Соловьёва имеет значение только в солидарности к общечеловеческим целям. Какой-то самостоятельной, самодостаточной бытийности он за ней не признаёт:
«с христианской точки зрения мы можем ценить народность не саму по себе, а только в связи с вселенской христианской идеей» — (3).
В конечном счёте, имея ввиду целью всех народов единое Богочеловечество во Христе, Соловьёв выводит положительно о национальности так:
«Давая в себе место всему положительному и все освящая, христианство должно воспринять в себя и освятить и народность – этот самый положительный и важный фактор природно-человеческой жизни» — (3).
Вывод о философии нации у Соловьёва.
Философия Соловьёва это есть страстный призыв к человечеству, а прежде всего русскому народу, как носителю христианской сверхзадачи, опомниться, взяться за руки и последовать евангельскому единству. Как бы сейчас сказали, это беспочвенный идеализм. Но таков уж Соловьёв, весь в противоречиях и гигантских прозрениях. Не имея собственной жизни, он берётся устраивать жизнь человечества.
Идея всеединства — органического соединения максимально развитого личностного начала с всеобщим, одухотворения материального, грубого мира по-новому прочитывается в настоящее время, когда перед человечеством стоит угроза самоуничтожения, когда разворачивается и углубляется экологический кризис, не прекращаются политические баталии. Русская же идея чрезвычайно важна сегодня, когда ведется поиск основ для духовного возрождения нации, для отыскания ею нового мира в столь сильно изменившемся, но все-таки цельном мире.
Что же сегодня? Может ли Вл. Соловьёв стать проводником через перипетии национального тупика для нас сегодня? Возможно. Прежде всего через его интуицию, что сверхзадача есть жизнь народа, а для русского народа такой сверхзадачей является христианство, притом христианство не узко национальное, а всечеловеческое, каковым и обязано быть Православие.
Использованная литература:
- Работы Вл. Соловьёва из Собрания сочинений в 10 томах, изданное в начале 20 в., переиздано в Брюсселе изд-вом «Жизнь с Богом» в 1966-68 гг. с объединением попарно томов в пять книг с присоединением в 1970 г. дополнительной книги (XI-XII тома) и тома писем (1-3 книги).
- Владимир Соловьёв и национальный вопрос. иг. Пётр Мещеринов.
- Владимир Соловьёв. Национальный вопрос в России.
- Никколо Макиавелли. Государь. Глава 15.
- Россия и вселенская Церковь.
- Биография от А.Ф. Лосева.
- Великий спор и христианская политика.
- В.В. Зеньковский. «Феникс». Москва, 1999 г. т.2.
Комментариев нет