Часто можно услышать мнение будто вера является сугубо индивидуальным явлением и лезть в интимные отношения между человеком и Богом совсем не тактично и грубо. Такое мнение весьма распространено особенно сейчас и я решил немного прояснить вопрос.
Начнем с того, что без социума человек не имеет представлений о Боге.
Содержание
Религия феномен социальный.
Очень распространено убеждение будто нет такого племени и народа, в котором не было бы идеи Бога. Но справедливо также и то, что люди не касавшиеся социума, так называемые Маугли, о Боге не имеют и малейшего понятия. Как то так получается, что без социума Бог не желает открываться перед человеком и опыт богообщения возможен исключительно как явление социальное. Вот такой парадокс — личное переживание, общение между двумя, человеком и Богом, становится возможным только при посредстве социума. Но какого социума? Или точнее какой его частью?
Общество или народ, обладают верой как коллективным опытом, собранным, обобщенным и осмысленным на протяжении многих поколений. Мы постоянно сталкиваемся с ним в быту на уровне суеверий, примет, толкований снов и т.д. Это та вера, которая доступна любому человеку посредством его приобщения к своему народу. Но, кроме этой сугубо практической и даже по своему действующей веры, существует еще и вера сверхъестественная, недоступная наблюдениям и логике, та самая, которую и привыкли обычно именовать верой как таковой.
Необходимость жречества для религиозного опыта.
Даже не так. Здесь мы сталкиваемся уже не просто с верой, и не столько с верой, сколько с религией. Этот феномен абсолютно невозможен, не то что без социума, а прежде всего без института жречества. Что простой человек может знать о Боге? Да даже может ли он знать о Его существовании? Существование духовного мира, хотя бы из опыта сновидений, человеку известно, но знание о Боге под вопросом. Конечно, можно вспомнить распространенное мнение, будто истоки веры в Бога лежат в детском опыте, в родительской защите и опеке. Потребность в этой заботе и тоска по умершим родителям, ностальгия по чудесной поре детства и вследствие этого невозможность примириться с утратой, побуждают человека, к отрицанию утраты и разработке соответствующих воззрений.
Это безусловно тоже относится к коллективному творчеству, но не является сугубо «жреческой разработкой», а относится к тем временам, когда института жречества еще не существовало.
Жреческие разработки.
Итак, если не считать этих первоначальных представлений, на которых останавливается народный опыт, дальнейшие «религиозные разработки» являются уже «интеллектуальной собственностью» чисто жреческого коллектива. Откуда мы можем знать, что Бог один? Откуда, что Троичен в Лицах? Кто нам скажет чего Он хочет, а чего нет? Что мы должны делать, а что нет? Все эти предписания, табу, правила… Откуда нам было бы все это известно? Все эти вопросы неразрешимы с точки зрения народной веры. Они лежат вне естественного опыта. Они сверхъестественны изначально. И в принципе непроверяемы. Как можно проверить, допустим, Троичность Лиц в Едином Божестве? Никак.
Это вопрос вне практики и повторяемости опыта. А все, что мы не можем проверить, существует, до известной степени, «виртуально» и опирается исключительно на авторитет заявителя-жреца. Именно жрец являет нам Бога, своим свидетельством, своим богословием, своим культом и даже, если угодно, своей внешностью. В некоторой степени, жрец является «аватаром Бога», являя Его и Его волю в своем лице. Этакая живая икона. Без существования жреца, такая предельная конкретика была бы попросту невозможна. Человечество так и оставалось бы на стадии естественной веры и сугубо практического опыта. Поэтому, когда кто-то заявляет, что «моя вера это мое дело, а вы, мол, не суйтесь», хочется спросить «а ты друг в кого вообще веришь? и от кого ты узнал про своего Бога?».
Коллективный религиозный эгрегор и свобода личности.
После тезиса «религия феномен социальный» включается второй «личная религия невозможно без коллективного эгрегора».
Есть такой психологический эффект- «нет пророка в отечестве своем». И он касается не только моего отношения к соседу, но и к себе самому. Вот у меня допустим есть некий опыт, который я могу назвать духовным, даже больше, есть некий опыт богообщения. Но это субъективная оценка опыта и я прекрасно понимаю, что не могу полагаться только на субъективные ощущения. Субъективные ощущения не дают четкой картинки, поскольку их можно трактовать как угодно, подстраивая под текущее мировоззрение. В этом и проблема- для уверенности мне нужен внешний свидетель, который даст подтверждение моим догадкам, который оформит мои ощущения в нечто конкретное и в разрешении HD. Вот тут как раз на сцену и выходит жрец. Его роль в этом трудно переоценить, поскольку именно он как внешний свидетель, только и может перевести субъективные ощущения в разряд объективной- внешней по отношению ко мне- действительности. Внешнее свидетельство становится самосущей идеей, живущей помимо меня и даже несмотря на меня. Она обретает самостоятельность и именно поэтому становится фактом, пусть и «фактом веры».
Комментариев нет