Телема и христианство

Любое оккультное течение не может избавиться от оппонирования христианству, как основной культурной и цивилизационной доминанте европейской ойкумены. Есть это и в оккультном движении, называемом телема.

Полную работу вы можете прочитать в материале «Алистер Кроули: учение телемы, отношение к христианству«.

В рекламных материалах телемитов можно встетить такие мнения: «Представляется, что между Телемой и Христианством совершается некий диалог, который выражается не столько в противостоянии друг другу, сколько в осмыслении универсальных духовных истин, духовного опыта западного человека».

Однако, не стоит так сразу подводить какой-то базис под этот диалог, пусть даже в виде «универсальных духовных истин», ибо сам этот термин стремится затащить христиан в пространство всё того же оккультного сознания, не желающего видеть принципиального различия между духовными традициями, желающего всё превратить в универсальную солянку.

Телемиты часто любят представлять телему как некий вечный принцип, открытый и актуализированный Кроули. Это становится основой их прозелитского послания. Например, вот характерные слова: «принцип Телемы существовал задолго до Кроули, и что в частности он был хорошо знаком как самому Иисусу, так и христианским гностикам».

Или ещё более изящно: «те христиане, которые считают Телему сатанизмом, делают это чаще всего от элементарного невежества, гораздо реже — от страха. Потому что Христос пришёл, чтобы сделать людей свободными, отпустить измученных на свободу — в этом смысл Его учения. Христианство же, в силу некоторых обстоятельств, в массе своей превратилось в то, что Ницше назвал «религией рабов». Но мы с Вами знаем, что только «любящий другого исполнил закон», и что по-настоящему любить может только свободный человек, не раб. Поэтому — «любовь есть исполнение закона», любовь, подчинённая Воле. Воля же есть Отец всего – Телема».

Очень пафосно и продумано. Как это часто бывает в оккультизме, какая-то внешне блестящая мысль преподаётся с пафосом и экзальтацией. В данном случае за внешним сходством терминологии незаметно протаскивается идея сходства самих сущностей.

Иногда пытаются сравнивать принцип телемы и воли Бога.

У немецкого католического епископа Федерико Толли, в его книге «Thelema» есть на этот счёт суждения. Там он говорит о том, что Телема, как Закон, является высшим проявлением Воли, что Телему следует понимать, как синоним Воли Божией. В своей книге Толли подчёркивает, что принцип Телемы, как Воли и Любви (Агапэ) существовал задолго до Кроули, и что в частности он был хорошо знаком как самому Иисусу, так и христианским гностикам.

У христианских мистиков и апологетов речь всегда идёт о Воле Бога, которая предполагается априори и реализуется через синергию Бога и человека. Движение двувекторно: сверху-вниз, снизу-вверх.

У Кроули Воля апостериорна, если она и берётся за условие веры, то только для Достижения, иначе её существование бессмысленно. Грубо говоря, движение «снизу вверх», от микрокосма к макрокосму.

Если Воля Бога — голубь, то Телема — змей. Они могут соприкасаться, и даже быть схожи, но исходники совершенно разные. Телему можно сравнить с Волей падших ангелов, вознамерившихся штурмовать небеса. Поэтому утверждать что «Воля Бога» христиан тождественна Телеме неверно.

С точки зрения телемы христианство это религия прошлого эона — Осириса и Исиды. В то время как Телема религия наступившего эона Гора. Отсюда прозелитический взгляд телемы на христианство, которое, как устаревшая форма, может быть легко переварена и употреблена в дело телемой. И это тоже очень типично для оккультной эклектики, т.е. желание переварить в себе другие религии.

В доктринах и практике телемитских течений можно увидеть много христианских аллюзий, в основном это кощунственные образы. Например, в «книге закона»:

«Я Змей, дающий Знание и Наслаждение»

«там, где я, Бога нет»

«Да будет Мария непорочная разорвана на колёсах; да будут в её честь безмерно презираемы среди вас все целомудренные женщины!»

«Сокологлавый, клюю я глаза Иисуса, что висит на кресте» и т.п.

Обычно телемиты, занимаясь прозелетизмом среди христиан, говорят, что такие места надобно «разуметь духовно». Мол это такие фразы, символы, которые призваны отсечь от истинного телемитского учения профанов показной кощунственностью. А персоналии вроде Нуит, Горуса и пр. являются лишь художественными образами для выражения идей, а не личностными объектами, которым оказывается религиозное поклонение.

Вот телемитский текст, объясняющий предельно честно их позицию: «Мы, телемиты, Христа Богом не считаем, поэтому в наших устах и богохульством это считаться не может. Суть именно в метафоре. То, что Горус «выклевывает глаза Христу», висящему на кресте, означает, что Телема отвергает самую точку зрения христианства. Мы не верим в «дьявола», в «первородный грех», во врожденную порочность человека и, следовательно, в необходимость «искупления». Вот, в чем смысл этого стиха: в отвержении самой необходимости голгофской жертвы. Мы верим в эволюционный процесс, в поступательное развитие человечество и стоим на позициях социального дарвинизма. Вот, почему Книга Закона утверждает, что «сострадание — порок царей» и что парии и непригодные должны умереть в их убожестве. Мы против благотворительности в любых ее формах. Человек или народ должен работать сам, а не ждать подачками со стороны. В этом — наше разительное отличие от христианства».

Телемитство яростно противостоит христианству, хоть и пытается это отрицать. Книга Закона, на мой взгляд, представляет из себя жесткое противопоставление Библии и Богу Библии. При чтении Книги Закона возникает ощущение, что автор текста люто ненавидит все, что свято для христиан. Отсюда можно сделать вывод о несамостоятельности Книги Закона, о ее вторичности по отношению к Библии, и об одном духовном поле, на котором автор телемитского Закона, пытается вести брань со Христом. Христос ничего не говорил про Айваса, зато Айвас слишком много говорит про Христа.

Если проникнуть в реальную практику телемитства, то окажется, что все эти языческие культовые фигуры, приводимые в книгах Кроули, далеко не только образы и символы, но и совершенно реальные духовные силы, с которыми телемиты стремятся входить в те или иные отношения. Вот одно признание: «Вы, не разобравшись, называете наших Богов бесами». Забавно, что при всей показной «духовности», телемиты на деле оказываются банальными язычниками, что ещё раз подверждает тезис, что любой шаг из христианства ведёт в язычество.

Чуждо христианству и нравственное самоощущение в телемитстве: «У нас нет ничего общего с париями и непригодными: дайте им умереть в их убожестве. Ибо они не чувствуют. Сострадание — порок царей; попирайте несчастных и слабых — вот закон сильных, вот наш закон и радость мира» — (книга закона). Никак не странно, что Фридрих Ницше признаётся у телемитов пророком.

В телемитстве есть и обратные предпосылки уже для христианского прозелитизма.

В телемитстве можно усмотреть некоторые начатки экзистенциальных представлений, созвучных с христианской аскетикой. Сам посыл на выполнение некой «великой работы» уже задаёт вектор на духовное, а принцип «делай, что изволишь» призывает к борьбе с плотским.

Таким образом, телемит, последовательно выполняющий основополагающие принципы учения телемы, вполне может прогрессировать к пониманию христианских истин, т.к. постижение онтологии своей ипостаси может привести его к познанию Промысла и прызывающей благодати.

Беда в том, что учение телемы укрепляет в убеждении, что истина разлита во многих других культурных традициях и потому не зазорно совмещать «посвящения». Также практическое участие в телемитской практике снабжено множеством сопутствующих культовых наслоений оккультного характера, которые напрочь закрывают от него суть самопознания и самореализации, как природного существа.

Можно также утверждать, что оккультный характер конкретных телемитских орденов закрывает от адептов основную суть базовых принципов учения телемы, низводя внутреннюю «работу» до «дел плоти».

Fr. Prediger